Друзья мои, лично знакомые и незнакомые, но знающие, спасибо огромное за отклики на мой пост об увольнении из газеты. В эти пару дней я получила от вас столько любви, виртуальных объятий, пожеланий удачи и уверенности, что все будет хорошо, что перестала в этом сомневаться. И написала для вас «Письма». Помните, я говорила, что больше всего мне жалко расставаться с моими еженедельными «Письмами», которые публиковались в СБ с января 2005 года? И я с ними не расстаюсь. Это могло бы стать № 794. Вернее, оно таким и становится.

Бывает интересно наблюдать за собой – как меняется твое отношение и восприятие чего-либо на протяжении многих лет. Помню, как девочкой радовалась, когда папа подарил пушистую мимозу на 8 марта не только маме, но и мне. Наверное, именно тогда я подумала, что Международный женский день – это праздник по половому признаку (хотя про половые признаки я тогда знала немного, а слово «гендер» еще не употребляли даже феминистки). Потом много лет я этот праздник отвергала и не ленилась информировать об этом всех окружающих (я вообще дама не ленивая, когда дело касается информирования) и морщилась при виде букета тюльпанов. Ну что тут скажешь? Дура. Теперь я очень люблю тюльпаны и все остальные цветы (дарите их мне, дарите), а 8 Марта праздную в его изначальном смысле – как Международный день солидарности трудящихся женщин. Все мои подруги – трудящиеся женщины, и нам есть что праздновать. Между прочим, в мире немало других праздников, прославляющих женщину по узко профессиональному признаку. В этом материале я рассказываю о некоторых из них:

Кто бы мог подумать, что мы с мужем рассоримся из-за… министра иностранных дел Великобритании Лиз Трасс. Точнее, не прямо вот из-за нее, а из-за его мнения, что женщины министры иностранных дел и обороны (а таких в мире все больше, вы наверняка и сами замечали) такие «злые» из-за своей неудовлетворенности. Да, именно того вида неудовлетворенности, о котором вы сейчас подумали. Я назвала его сексистом и шовинистом и спросила – а почему мужчины высокие руководители все чаще говорят о войне? Не из-за той ли самой неудовлетворенности? В общем, рассорились и минут десять не разговаривали, что для нас очень очень большая редкость. Признаюсь честно: меня раздражает, когда я слышу комплимент вроде «удивительно, что женщина интересуется такими сложными темами» или «вы добавляете в эту тему женское видение».

Когда художник выпускает свое «дитя» – произведение или высказывание – к людям, он не знает, какая судьба его ждет – и произведение, и художника. Когда я работала над книгой «Феномен Валентина Елизарьева», читала много статей, выходивших после премьер его балетов. И обнаружила, что балет «Спартак» назывался «подарком советским олимпийцам». Но когда я спросила хореографа, ставил ли он свой балет к Олимпиаде-80, он очень  удивился: «Нет». И сказал что-то не слишком приятное в адрес журналистов, которые могут любое событие интерпретировать так, что автор не узнает. Времена советской прессы, которая в каждом «Спартаке» видела идеологию, а в Кармен – борца с социальной несправедливостью, прошли, но любовь к интерпретациям осталась. И это знаем не только мы с Елизарьевым, но и Джоан Роулинг, которую не приглашают на юбилей фильмов, созданных по ее книгам. А все из-за пришедшей в Европу из США «культуры отмены», когда остракизму подвергают недостаточно «прогрессивных» людей и организации, причем кто недостаточно «прогрессивен» решает меньшинство – как правило, агрессивное.