Вы наверняка знаете, что книгопечатание было изобретено в Китае очень-очень давно. Первый точно датированный печатный текст – «Алмазная сутра», изданная на бумаге в 868 году. Но наборный шрифт, с которым сегодня ассоциируется книгопечатание, появился значительно позже: в Китае между 1041 и 1049 годами.  В Европе изобретателем подвижного шрифта традиционно считается немец Иоганн Гутенберг. Случилось это в середине 1440-х годов, и именно его, а не китайское, изобретение изменило мир. Мы своим первопечатником считаем Франциска Скорину. Кого считают российским первопечатником, вы тоже наверняка знаете – Ивана Федорова. А знаете ли вы, кто был, например, украинским первопечатником? Или литовским? Латвийским?

В этом году Франциска нашего Скорину вспоминаем не только мы. Ведь он не только для Беларуси первопечатник. Для Литвы, например, тоже. Язык, на котором он писал свои предисловия и послесловия, можно называть и старобелорусским, и староукраинским, ведь в 1517-1525 годах, когда Франциск наш общий Скорина издавал свои книги, разницы между этими языками еще практически не было. Но правильнее, говорят многие (но не белорусские) исследователи, называть его западнорусским. А в качестве аргумента (полагают, неопровержимого) приводят самого Скорину, который так и напечатал: «Библия Руска». И если мне кто-то скажет, что в этой и других дискуссиях вокруг этой темы нет политики (или идеологии – как вам больше нравится), я и удивлюсь, и не поверю.

А не поспешили ли мы отметить 500-летие белорусского книгопечатания именно в этом году? В Минске прошла вторая научно-практическая конференция «Франциск Скорина: жизнь, труды и время», на которой заместитель директора по научной работе и издательской деятельности Национальной библиотеки Беларуси Алесь Суша выступил с докладом, который легко можно назвать провокационным – провоцирующим думать нестандартно. И задал именно этот вопрос: не поспешили ли? Обсуждали там и другие, привычно дискуссионные вопросы – о вероисповедании Скорины, например.

С профессором Сергеем Темчиным, специалистом в области церковнославянского рукописного наследия, славянского и балто-славянского исторического языкознания, я встретилась в Вильнюсе, чтобы поговорить о Франциске Скорине. Профессор уверен, что Скорина был, как его жена и два сына,  католиком, и вера была для него очень важна. А величие нашего первопечатника состоит в том, что он не отвернулся от культуры, в которой был воспитан, но посвятил ей дело всей жизни. Об этом, а еще о любви, реакционности языка и упрощении синтаксиса – в интервью с Сергеем Темчиным.