Мир узнал об их существовании не так давно – в 1930-х годах американский ученый Джозеф Рок, сбежавший от благ цивилизации в отдаленный уголок Китая, рассказал об удивительных женщинах с озера Лугу. Рок, проживший в южной китайской провинции Юньнань с 1922 по 1947 год, назвал те места “последним оставшимся на Земле раем”. Этот край и сегодня остается таким – во многом благодаря своей труднодоступности: озеро Лугу расположено на высоте 2685 метров на границе между провинциями Сычуань и Юньнань.

Прочитав заметки Рока в журнале National Geographic американский писатель Хилтон в 1933 году написал роман “Потерянный горизонт”. Покоренный красивой легендой Голливуд немедленно выпустил фильм, заглавная песня которого – “Прекрасная Шангри-Ла” вмиг стала популярной. Шангри-Ла – земля, где красивые и сильные люди живут в гармонии с природой и собой, столетиями оставаясь молодыми. Земной рай, недостижимая мечта. Или только для нас она недостижима? Озеро Лугу находится как раз в тех краях.      

Тысячелетиями живущие на его берегах люди народности мосо живут по законам матриархата – и стремительный XX век ничего в этом не изменил. Мосо живут кланами – по 20-30 человек, два-три поколения под одной крышей. Фамилий нет, все представители одного клана называют себя по имени матриарха – “Мать-тигрица” или “Цветочная мать”, например. Дети остаются в семье матери навсегда, девочки не выходят замуж, мальчики не женятся. Брак как таковой вообще отсутствует – никаких обязательств на всю жизнь: есть любовь – будем рожать детей, любовь ушла – будем рожать детей с другой любовью. Это называется “цзоухунь” – приходящий брак. В отличие от набирающего у нас популярность “гражданского брака”, традиции народа мосо без малого 1600 лет, и она оказалась на удивление жизнеспособной.

Каждый вечер молодежь мосо собирается вокруг костра – электричество в этом отдаленном уголке далеко не везде есть, да и костер, согласитесь, гораздо романтичнее. Поют песни, танцуют и, конечно, мечтают о большой и светлой любви. Если в какой-то миг юноше или девушке показалось, что любовь – вот она, в этом же кругу танцующих, то в ход идут веками отработанные специальные движения глазами и руками: вторая сторона без лишних слов увидит это объяснение в любви. А увидев, сама решит, принять или нет это признание-предложение.  

Предаться своему чувству влюбленные могут совершенно свободно: мужчина приходит ночью в дом возлюбленной, а утром покидает ее и возвращается в дом матери. Современность, конечно, вносит в этот обычай свои коррективы: раньше улицы местных деревень наполнялись конским ржанием и топотом, а сегодня ночь раскалывает рев мотоциклов – мужчины мосо любят достижения прогресса. Конечно, если женщины не возражают.

Но вернемся к молодым влюбленным. Пара никогда не создает официальную семью, никогда не живет вместе при дневном свете. А ведь многие хранят верность друг другу всю жизнь и имеют несколько совместных детей! Кроме того, у пары мосо никогда не бывает общей собственности или “совместно нажитого имущества” – все “движимое и недвижимое” принадлежит женщинам. И если представительнице мосо случится забеременеть, то все надеются, что родится девочка – в отличие от остального Китая, слабому полу здесь рады больше. Хотя насчет “слабости” своей половой принадлежности, конечно, могут серьезно и аргументировано поспорить.

Ребенок растет в материнской семье, и единственное известное ему мужское внимание – со стороны братьев матери. Очень часто дети не знают, кто их отец – в соответствии с традициями мосо это не столь важно. Спрашивать об этом не принято, а чужакам со стороны – так и вовсе неприлично. Так что увидите на берегу Лугу малыша, не задавайте ему вопроса “а где твой папа?”. Зачем ему папа?    

Поскольку официального брака не существует, расстаются без сожалений – или прежняя любовь прошла, или новая нагрянула. Говорят, что разлуки переживаются легко, а, вернее, не переживаются вовсе – свободная жизнь, свободная любовь, никаких обязательств.

Жители остального Китая людям мосо завидуют: мол, очень они красивые. А я думаю, что это легко объяснимо: душевное равновесие, никаких личных трагедий, никакой несчастной любви, вся жизнь – проста и понятна. Хотя легкой эту жизнь никак не назовешь, для ее описания больше всего подходят слова “бедность” и “трудности”. Но свобода выбора делает людей счастливыми.    

Антропологи утверждают, что общество на берегу озера Лугу – уникально и ни с каким другим на нашей планете не сравнится. Ученые говорят, что мосо давно покончили (если вообще когда-либо знали) с такими проблемами как убийство, грабеж, изнасилование – основными бичами современного общества. В их языке просто нет слов, обозначающих эти явления. А раз нет слова, значит, и явление такое не существует. А еще мосо не рассказывают анекдоты про тещ – по той же причине. А невестки никогда не страдают от произвола свекровей: нет мужа – нет и проблемы общения с его матерью.

Выживет ли уникальная культура мосо в наступившем веке?

То, что улучшает материальные условия их существования, несет в себе и серьезную угрозу. В прошлом году озеро Лугу посетило 60 тысяч туристов. Для Китая с его миллионными туристическими оборотами это, конечно, не цифра. Но, принимая во внимание численность мосо – 15 тысяч человек (за 40 лет их стало всего на тысячу больше), цифра эта огромная.

Самый продаваемый туристический продукт, как несложно догадаться, – тот самый цзоухунь, приходящий брак, знаменитый теперь на всю Поднебесную. Не удивительно поэтому, что большинство приезжающих сюда – мужчины, которым даже в голову не приходит, что традиция эта практикуется только внутри общины мосо. По крайней мере, так было до самого недавнего времени. Теперь – меняется. И найти девушек мосо, подрабатывающих цзоухунем в караоке барах соседних с озером Лугу территорий – уже не редкость.

А еще мосо научились завидовать: некоторые кланы зарабатывают на туристах больше, чем другие, отсюда и разный уровень материальных благ. Грустно.

Я пока не добралась до озера Лугу, хотя довелось побывать недалеко от него. По китайским меркам “недалеко”, это в 10 часах езды на автобусе. Но встретиться с мосо и поговорить довелось дважды – сначала в столице провинции Юньнань Куньмине, а потом в Шеньчжэне. Открытая улыбка, прямой взгляд – кажется, они даже не знают о своей уникальности. Да и откуда им знать? С точки зрения мосо, это мы живем странно – ограничиваем себя рамками брака, страдаем от несчастной любви, тяжело переживаем расставания. Да и боги совсем не те – что у нас, непонятных и некрасивых иностранцев, что у более знакомых ханьцев – соседей по общекитайскому дому. Сами мосо поклоняются богине Гему, называя ее “Мать Озеро” и “Мать Гора”. Когда-то она пожертвовала жизнью, чтобы спасти своих детей. Гему была очень красивой, и многие боги-мужчины были в нее влюблены. Но тот, которому она ответила взаимностью, мог встречаться с ней лишь раз в год, и покидал свою возлюбленную всегда на рассвете. Так вполне невинно мосо объясняют появление традиции цзоухунь.    

…Красивые люди, красивые легенды. Как долго еще продлится этот век невинности?

Опубликовано 20.03.2004 в газете «СБ – Беларусь сегодня» (www.sb.by)

P.S. Через три года после этой публикации, в 2007 году, мне все-таки повезло, и я побывала на озере Лугу, мы сняли там документальный фильм «Матриархат народа мосо» для проекта телеканала ОНТ «Дыхание планеты».