Истории, приключившейся недавно в Германии с китайским туристом, позавидовал бы Франц Кафка. У 31-летнего жителя Поднебесной, путешествующего по Европе в одиночку, в аэропорту Штутгарта, украли кошелек. Он пошел заявить о краже в полицию – пока все правильно. Но китаец не говорит ни на каком языке, кроме родного, а германские чиновники не говорят на китайском. Чиновники приняли его за просителя убежища и отправили в центр по приему беженцев. Там у китайца изъяли паспорт, он заполнил обычный для таких случаев набор документов, сдал отпечатки пальцев, прошел медицинское обследование и был отправлен в приют для беженцев, в котором и провел 12 дней. «Я представлял себе Европу совсем иначе», - сказал он по итогам своего приключения.

Что общего у Фридриха Ницше, Рихарда Вагнера, Адольфа Гитлера и Ангелы Меркель? Список, конечно, можно продолжить, но я ограничусь этими знаковыми во многих смыслах фигурами. Все они любили музыку. Музыку Рихарда Вагнера, конечно.

Главное впечатление от польской Гайновки – узнавание. Едешь себе из Белостока (города, где треть населения – этнические белорусы) в Гайновку, смотришь по сторонам и замечаешь, что каменные двухэтажные дома сменились такими привычными нашему взгляду деревянными одноэтажками с острой крышей. Потом видишь один православный храм, потом другой, потом понимаешь, что церковь с знакомым крестом – высокая, большая и нарядная – стоит в каждой деревне. В это мгновение  оно и накрывает тебя – узнавание. «У нас здесь с белорусскостью лучше, чем у вас в Беларуси», – смеется Ян Саевич.

Мое первое впечатление от Варшавы: не красавица. Туристов здесь много, и их, похоже, не смущает, что весь этот Старый город на самом деле не слишком стар. Вывод: аутентичность не всегда самое главное, атмосфера – важнее. Атмосфера в Варшаве есть, а вся история – политизированная. При упоминании о Варшавском восстании непременно скажут, что пока варшавяне гибли, Красная армия стояла на другом берегу Вислы и молча наблюдала. У каждого народа, понятно, своя версия того, что исторически справедливо, а что нет.