Дипломатия потихоньку возвращается в очный режим. Онлайн, конечно, штука хорошая, но химию личных встреч никто не отменял. Первые встречи без масок (встречи без галстуков, похоже, уже устаревшее понятие, степень близости и доверия проверяют по наличию масок) – сплошь политические сигналы.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров, принимая в Москве министра иностранных дел Ирана Мохаммада Джавада Зарифа, шлет сигнал Вашингтону, ООН и другим подписантам иранской ядерной сделки: мы против, и будем на этом настаивать. На словах против не только Москва. Против чего?

Тут история запутанная – запутанная в духе разрушителя многих соглашений Дональда Трампа: сам не участвую, но от других требую. Как вы наверняка помните, два года назад США в одностороннем порядке вышли из иранской ядерной сделки, несмотря на недоумение союзников (и это я еще очень мягко сформулировала, с учетом того, что Трамп ни с кем предварительно не консультировался и в известность заранее не ставил). Но остальные участники – сам Иран, Великобритания, Германия, Китай, Россия и Франция – остались. И хотя Иран по прошествии некоторого времени условия сделки стал нарушать – обогащать уран до более высоких значений, чем предусматривала сделка, наращивать количество центрифуг, занятых в этом процессе, и отказался принимать инспекции МАГАТЭ – считается, что соглашение продолжает действовать, а нарушения не приведут к быстрому созданию ядерного оружия Ираном.

Заключение в 2015 соглашения по ядерной программе Ирана (официальное название – Совместный всеобъемлющий план действий, СВПД) увязано с эмбарго на поставки новых видов оружия этой стране. 18 октября срок эмбарго истекает, но озабоченный Вашингтон требует, чтобы оно сохранилось на неопределенный срок. Другие участники соглашения в недоумении: а при чем здесь Вашингтон, если он больше не участник СВПД? Сергей Лавров назвал действия США «не просто безответственными, но и откровенно нелепыми». Министр иностранных дел Китая Ван И в письме на имя Генерального секретаря ООН назвал усилия Вашингтона «неприемлемыми». И даже Верховный представитель ЕС по международным делам и вопросам безопасности Жозеп Боррель (я говорю «даже», потому что ЕС в данном вопросе испытывает сильнейшее давление со стороны администрации Трампа) подчеркнул, что, выйдя из СВПД, США не могут использовать прописанный в соглашении «механизм обжалования», предусматривающий возможность продлить действие эмбарго на поставки Ирану новых вооружений. Использовать подобный механизм могут только государства-члены соглашений по СВПД, а США такими уже не являются, подчеркнул Боррель.

Но, понятное дело, Трамп и его администрация не сдаются. Спецпредставитель Госдепартамента по иранской проблеме Брайан Хук заявил, что даже если Совет безопасности ООН не одобрит продление санкций в отношении Ирана, США все равно смогут их вернуть, используя предусмотренные СВПД статьи 35 и 36. И вот тут возникает вопрос: что будет с репутацией Совета безопасности и всей ООН, если США удастся таки продавить продление санкций против и эмбарго на поставку новых вооружений в Иран? А исключать этого нельзя.

Иран говорит, что если санкции и эмбарго будут сохранены, он выйдет из договора 1970 года о нераспространении ядерного оружия, и это серьезная угроза. Кроме усиления напряженности на и так напряженном Ближнем Востоке, это будет еще и означать, что ядерную проблему Северной Кореи невозможно решить в обозримом будущем (контакты лидеров КНДР и США уже достаточно давно прекращены): кому нужны договоры, если нет уверенности в том, что их будут соблюдать? Но самое главное: если санкции и эмбарго будут продлены, это окончательно подорвет доверие к Совету безопасности как органу, способному принимать самостоятельные решения.

ЕС и, возможно, сам Совбез, тянут время – возможно, в надежде, что в ноябре Дональд Трамп не будет переизбран. Но и сам Трамп это понимает, поэтому, наоборот, изо всех сил процесс ускоряет. Кто кого?

Опубликовано в «Народной газете» (www.sb.by/ng)