В апреле во Франции пройдут президентские выборы. И хотя их главный фаворит, действующий президент Эммануэль Макрон еще официально не объявил о своем выдвижении, в том, что в выборах он будет участвовать и, весьма вероятно, победит, сомнений нет. Нынешние опросы дают ему 24-25% голосов – это неплохой показатель, правда, недостаточный для победы в первом туре. Значит, будет второй. С кем именно Макрон там встретиться – и есть самая любопытная интрига. Выбор французам предстоит интересный: им придется выбирать между правоцентристами, просто правыми, крайне правыми и ультраправыми. У политиков малейшего оттенка левого шансов нет. Хотя ЯнникЖадо («Зеленые»), Анн Идальго (Социалистическая партия) и Жан-Люк Меланшон («Непокоренная Франция»)на выборы идут, они статисты – до второго тура ни один из них не дойдет. Чудеса, конечно, случаются, но не с ними и не в этом случае.

Настроения и программы

Но почему французам придется выбирать среди оттенков правого? Не в последнюю очередь потому, что такую повестку навязывают сами кандидаты. Главная тема, которая активно обсуждается на всех выступлениях – миграция и вопросы безопасности. Тон задает яркий полемист Эрик Земмур, остальные поддерживают тему. Хотя, как показывают опросы общественного мнения, избирателей куда больше волнует снижение покупательской способности. И одна из ведущих кандидатов, Валери Пекресс от «Республиканцев», обещает отменить действующую сегодня 35-часовую рабочую неделю – чтобы французы могли, если захотят, больше работать и, что важнее, больше зарабатывать. Другой важный вопрос, который в значительной степени будет влиять на исход голосования – продолжится ли восстановление экономики. Опять же, опросы показывают, что избирателям экономическая политика Макрона не по душе, но они не верят, что у других кандидатов она окажется лучше. Разочарование – главное настроение Франции в преддверии выборов.

Макрон не смог

В 2017 году страна выбрала Эммануэля Макрона, взявшегося бог весть откуда – молодого, энергичного, обещавшего отличные экономические показатели, сильную Францию в сильной Европе и улучшение жизни. А принципиального улучшения за четыре года его пребывания в Елисейском дворце не произошло. И не только потому, что ковид (хотя усталость от ограничений имеет значение) спутал все планы, а потому, что Макрон не смог. И поэтому в своей избирательной кампании, когда она официально начнется, он будет делать главный акцент не столько на внутриэкономическую ситуацию, сколько на внешнюю политику. Здесь Макрону, по крайней мере, есть что предъявить французам: в Европе и мире в эти годы он был ярок и заметен, как павлиний хвост. На руку ему и то, что с 1 января Франция председательствует в ЕС – можно будет демонстрировать твердость, и то, что ушла Ангела Меркель – Макрон рассчитывает на то, что новому канцлеру Олафу Шольцу понадобится время, чтобы стать лидером Европы (если он вообще сможет это сделать), а пока признанным лидером останется президент Франции.

Эммануэль Макрон пришел в политику центристом, но не избежал правого поворота: после серии терактов объявил войну джихадизму и исламизму, правда, всякий раз подчеркивал, что борется не с религией. Но с чем бы он на самом деле не боролся, предложенные им меры усиливают государственный контроль над мечетями и их финансированием. То, что не может позволить себе говорить президент республики, в которой официально запрещено указывать расу или этническое происхождение человека в полицейских отчетах и других документах, потому что все, живущие во Франции – французы, говорят его министры. Министр внутренних дел Жеральд Дерманен, например, выступал против халяльных отделов в супермаркетах, потому что, по его словам, это проявление сепаратизма. Министр образования Фредерик Видаль велела проверить французские университеты на «исламо-левачество» – так ультраправые критики называют гендерные, расовые и постколониальные исследования. Макрон их не одернул. Не в последнюю очередь потому, что, как черт из табакерки, или, что вернее, как сам Макрон пять лет назад, в президентскую кампанию ворвался Эрик Земмур.

Шлейф неудачницы

Земмур в рейтингах поначалу опережал саму Марин Ле Пен – опытного политика, которая потратила годы после выборов 2017 года, где она во втором туре проиграла действующему президенту, на то, чтобы превратить свою партию из «Национального фронта» в «Национальное объединение», расширив электоральную базу. Для этого она даже отказалась от идеи вывести Францию из ЕС, зоны евро и Шенгена. Но, возможно, поздно: французы подустали от Марин – она в политике слишком долго, и проигрывала во всех президентских выборах, в которых участвовала. А это плохой шлейф для любого политика. Народ любит победителей и отворачивается от неудачников.

Кто спасет Францию

Вот тут и появился Земмур – правее правого, кричащий, что французским детям нужно запретить давать имена Мохаммед и Али, борющийся с феминистками, мигрантами и мусульманами, оправдывающий сотрудничавший с нацистами режим Виши. Он, кстати, уже дважды был осужден за провокационные высказывания в адрес мусульман, арабов и чернокожих французов. «Настало время не реформировать Францию, а спасти ее», – заявляет Земмур, которому ограничили время участия в телевизионных программах, сделавших его знаменитым: то, что позволено журналисту, не положено кандидату в президенты.

Земмур говорит вслух вещи, которые даже Ле Пен произнести не решается: продвигает, например, «теорию великого замещения», которую выдвинул писатель Рено Камю (не путать с Альбером). Его идея заключается в том, что якобы существует заговор с целью заменить белое и христианское население Запада на темнокожих мигрантов-мусульман из Африки и Азии. Эта теория очень быстро стала популярной, а недавний опрос показал, что 61% французов верят, что в их стране происходит «великое замещение».Самая известная книга самого Земмура – «Французский суицид», в которой автор клеймит «халялизацию» (и тут он недалеко ушел от нынешнего министра внутренних дел, хотя, скорее, это министр приблизился к нему) и «феминизацию» своей страны и призывает вернуть прежние ценности и иерархии – семью, работу, нацию, государство и школу. Хотя с семейными ценностями у самого Земмура как-то не очень: он женат, у него трое детей, а помощница родит в апреле его ребенка – аккурат к выборам. Не президентом, так отцом.

Но самая скандальная позиция Эрика Земмура – оправдание режима Виши. Он, родившийся в Алжире еврей (и это освобождает его от обвинений в антисемитизме) утверждает, что режим Виши выдавал нацистам для депортации лишь евреев, не имевших французского гражданства. Но это неправда: 75 тысяч французских евреев были отправлены в концлагеря.

Эрика Земмура часто называют французским Трампом – и по идеям, и по манере вести избирательную кампанию. Удастся ли ему то, что сделал Трамп – стать президентом? Вряд ли. Ему, скорее всего, даже не удастся сразиться во втором туре с Эммануэлем Макроном.

Ищите женщину

Эксперты говорят, что на сегодня шансы обойти Макрона есть только у Валери Пекресс, которую выдвинула правоцентристская (снова правая!) партия «Республиканцы». Пекресс – политик с большим опытом, была министром образования в правительстве Николя Саркози, а сейчас возглавляет регион Иль-де-Франс, в который входит Париж. Она называет себя на две трети Ангелой Меркель и на треть Маргарет Тэтчер, хотя с бывшей фрау канцлерин ее роднит разве что знание русского языка (Пекресс говорит еще на английском и японском). Она крайне консервативный политик: до недавнего времени выступала против однополых браков (но потом изменила свою позицию), предлагает держать джихадистов в заключении даже после того, как они отсидели срок, и депортировать нелегальных мигрантов. Основной акцент ее президентской программы не оригинален – ограничение миграции, усиление правопорядка. «Между действующим президентом и мной разница больше, чем политическая линия, это разница характера. У него только одно стремление – угодить, а у меня только одна страсть – делать дело».

«Я хочу сильную Францию», – говорит Валери Пекресс, а пресса обсуждает, что она хотела сказать своим красным пиджаком, который надела, выступая перед товарищами по партии после выдвижения кандидатов в президенты, выиграв это право у нескольких очень известных политиков (и все они мужчины) номинацию. «Это цвет власти», – говорят журналисты.

Макрон вряд ли наденет красное (хотя чем предвыборная гонка не шутит?), но за власть поборется. время еще есть. Он поборется, а мы посмотрим, какой оттенок правого выберут французы.

 

Опубликовано в газете «СБ. Беларусь сегодня» (www.sb.by)