Кажется, никогда прежде мы так не ждали окончания года. Никто не обещал, что 2021-й будет лучше, но мы теперь загадываем лишь на один шаг вперед. Не смешить Бога и не строить планов – то, чему нас научил ушедший (спасибо, что ушел!) год. Но не строить планы не значит прекратить делать прогнозы. Если 2020-й накрыл нас пессимизмом, это не значит, что мы перестали верить в лучшее. Потому что надежда есть всегда. Иногда надежда – единственное, что есть.

«2020 год стал шоком, из-за которого облетела мишура, – пишет директор по научной работе Валдайского клуба Федор Лукьянов. – И вдруг стало понятно, что заклинания предшествующих десятилетий если и не совсем пустые, то поверхностные и вторичные. От них легко отказаться. Всеобщие ценности и непременное сотрудничество, солидарность и «глобальные решения для глобальных проблем», дух конструктивного взаимодействия и приверженность мирным методам. Все это и прежде не каждого убеждало, но все же считалось кодексом поведения, как минимум символом веры. А теперь на первый план вышли другие категории — сила, самодостаточность, ответственность — прежде всего каждого за себя. И главное — безопасность в совершенно буквальном значении физической защищенности человека и сообщества».

В прошедшем году технологии, на которые мы последнее время молились, помогли нам стать ближе (вспомните саммиты по видеосвязи, вечеринки в Zoom и позвякивание бокалов в FaceApp), но и ограничили нашу свободу – люди во многих странах получали штрафы за нарушение режима локдауна: за ними следили видеокамеры. С согласия граждан, конечно: раньше европейцы соглашались, чтобы государство следило за ними для предотвращения терактов, теперь – для сохранения здоровья. Нет ничего важнее, и если нужно ради этого сидеть взаперти – будем сидеть. Кстати, до этого года мы практически не слышали слова «локдаун», а теперь легко понимаем его без перевода. Но если у «слова года» есть конкуренты, то над мировым событием года задумываться и в голову не придет: это, конечно, пандемия.

Вероятно, в новом году она не закончится. И мы научимся с этой пандемией жить, кардинально изменим свой образ жизни – многие, кстати, это уже сделали. Но в 2021-м мы, возможно, начнем смотреть на произошедшее менее эмоционально и увидим другие цифры. Увидим, что даже в самых пострадавших от коронавируса регионах мира смертность в сравнении со стандартными цифрами выросла максимум на треть. Это не утешит тех, кто потерял дорогих людей (я знаю, я тоже потеряла), но реальность такова, что даже если официальная статистика заметила лишь пятую часть заболевших, их все равно не больше 5–6% населения планеты. Экономические потери от пандемии весьма заметны, но на самом деле вряд ли превышают 1% мирового ВВП. Так что все же это не катастрофа, хотя сейчас мы видим ее именно такой.  

В 1930 году экономист Джон Мейнард Кейнс написал работу «Экономические возможности наших внуков». Вы только представьте: мир еще не оправился от последствий одной войны и уже предчувствует приближение новой, бушует Великая депрессия, уровень безработицы зашкаливает, уровень жизни низок почти как в военное время. И вот среди этого глобального пессимизма экономист Кейнс берет на себя смелость и говорит, что неправы те, кто считает, что эпоха ускоренного роста жизненного уровня подошла к концу. Он говорит, что «уровень жизни в развитых странах через 100 лет возрастет в 4-8 раз по сравнению с нынешним». И знаете что? Кейнс оказался прав: с 1930 по 2020 год рост ВВП на душу населения в развитых странах увеличился почти в пять раз. Лягушка, которая активно барахтается в кувшине с молоком, взбивает его в сметану, а лягушка, которая смотрит на кувшин с пессимизмом, идет ко дну. «Те, кто выживут, не продадутся за средства существования и сохранят, доведя до совершенства, искусство жизни как таковое, смогут воспользоваться изобилием, когда оно наступит», – писал Кейнс. Искусство жизни начинается с оптимизма. С новой надеждой вас, друзья!