Когда я иду в Большой театр Беларуси после блестящей премьеры «Лебединого озера», чтобы поговорить с художественным руководителем театра и автором нынешней постановки Валентином Елизарьевым, то ожидаю увидеть триумфатора. Как иначе? Две премьеры, овации и крики «Браво!» не утихали долго. Но вижу совсем другое: человека, почти опустошенного. Валентин Николаевич, конечно, улыбается – и улыбка его юна, обаятельна и заразительна – но в глазах усталость: после премьеры так бывает.

– Мне кажется, что труппа сделала гигантский шаг вперед в освоении классического наследия. Здесь очень важно соблюдать стиль, эпоху, справляться с лексикой, которая в XIX веке была не менее сложной, чем сейчас. Этот спектакль, прежде всего, ориентирован на женский состав: все самые трудные и поэтичные места танцуют женщины. Но это большой экзамен для всех, потому что «Лебединое озеро» – как лакмусовая бумага: виден класс труппы. На мой взгляд, она справилась. Я с большим удовольствием работал над этим материалом. Путь был тернистым, пришлось попотеть, в том числе и потому что костюмы и декорации абсолютно новые. Они очень хорошо вписались в зеркало нашей сцены.

«Прекрасная сцена, она очень хорошо подает артиста. А главное – на ней хорошо работать», – говорит Вячеслав Окунев, художник-постановщик спектакля, народный художник России и лауреат Государственной премии Беларуси, с которым Валентин Николаевич ставит уже не первый спектакль. Помню, спрашивала Вячеслава Окунева, почему, на его взгляд, именно Елизарьева пригласили поставить «Лебединое озеро» в Японии – стране, где балет ценится особенно высоко. Он сказал: «Потому что только балетмейстер может прочитать работы своих предшественников. Все классические балеты, которые ставятся автоматически, кажутся мне очень неинтересными. А когда к этому обращается такой балетмейстер как Елизарьев, он читает и хореографию своего предшественника XIX века, и его режиссерские намерения. Он понимает, какая существует система образов. Для настоящей реставрации нужен хороший мастер. Валентин Николаевич понимает, как спектакль дышит». И, добавлю немаловажную, на мой взгляд, деталь: Елизарьев – представитель той самой петербургской школы, которая подарила миру «Лебединое озеро». 

– Вы же знаете трагическую историю, что первая премьера не имела большого успеха в Большом театре? – экзаменует меня Елизарьев.

– Да, конечно.

– Но выдающиеся петербургские мастера Лев Иванов и Мариус Петипа вдохнули новую жизнь в эту музыку. Чайковский специально для Льва Иванова написал лебединые сцены.

Те самые, которые и превратили спектакль в символ сначала русского, а потом и мирового балета. Теперь и мы смогли увидеть чудо, которое рождается, когда за дело берется мастер, бережно реставрирующий прошлое и тонко добавляющий новые детали.

– Прошли две премьеры, и, наверное, можно подвести какой-то итог, –  продолжает Елизарьев – Прежде всего, труппа справилась. Есть очень хорошие исполнители ведущих партий, есть, как их называли в XIX веке, солисты корифеи – среднее звено между кордебалетом и ведущими солистами. В целом, это очень высокий уровень. И публика приняла спектакль очень горячо. Мы сможем показать классный уровень не только у себя в стране, но и за рубежом.

И рассказывает о том, что зарубежные импресарио заказывали для гастролей наше «Лебединое озеро» еще до того, как спектакль был поставлен – под имя Елизарьева: такая у него репутация в европейском театральном мире. Сегодня художественный руководитель Большого констатирует: если после пандемии откроются границы, в конце года театр уедет на большие европейские гастроли.

Сегодня, когда соцсети заполнены фотографиями с премьеры и восторгом зрителей, мало кто догадывается, что спектакль был на грани остановки: случилось то, от чего никакой артист балета не застрахован: во время «черного» па-де-де во втором акте премьер театра Олег Еромкин получил травму.

– Балет – очень травмоопасная профессия, – вздыхает Валентин Елизарьев.

Он знает это на собственном опыте: полученная на уроке в хореографическом училище травма плеча практически закрыла ему путь в балет, но подтолкнула к принятию давно зревшего решения – стать хореографом.  

На премьере Елизарьев убежал за кулисы, моментально увидев то, что не заметили мы, зрители – Олег стал прихрамывать: «Все были в шоке. Не знали, что делать».

– Как театр справляется с такими ситуациями?

– Он успел сделать заморозку, чтобы не чувствовать боли.

Сам Олег Еромкин признается, что мысли об остановке спектакля не допускал: «Я не мог иначе. Я должен был дотанцевать до конца, чтобы зрители остались довольны. Если мне доверяет Елизарьев, я не могу его подвести». В балете, оказывается, всегда есть место подвигу, о котором зрители могут даже не догадываться.  

Поклоны после премьеры балета «Лебединое озеро».

Валентин Елизарьев и Олег Еромкин.

…Когда осенью 2018 года Валентин Елизарьев вернулся в театр, своей главной задачей видел «подтянуть художественный уровень»:

– Мне очень хотелось, чтобы артисты не относились к театру, как к работе – это не завод и не фабрика, – а чтобы они жили искусством. Все-таки основное, по крайней мере, для меня – творчество. К сожалению, пока в этом направлении продвигаемся медленно. Поскольку я еще и творческий человек, оперные на меня иногда обижаются, что я больше времени отдаю балету. Но для оперы я так же стараюсь, как и для балета. Мы выписываем на оперные спектакли из-за рубежа лучших постановщиков, лучших световиков, видеоконтент делают зарубежные специалисты высокого класса. Мы даем возможность творить новой генерации белорусских оперных режиссеров, и они ставят неплохие спектакли. Но так исторически сложилось, что народ больше любит балет. Я, например, считаю, что очень хороший спектакль поставила Оксана Волкова – «Виллисы», и очень хороший получился «Фауст» у Анны Моторной. Я эти спектакли много раз видел, они мне очень нравятся. Но все хотят ходить на балет. Хотя в Европе наоборот: там намного дороже билеты на оперу, и всегда полные залы.

Валентин Елизарьев во время репетиций

На эту тему мы недавно говорили с Валерией Уральской, главным редактором журнала «Балет»: о том, что у этой традиции – больше любить балет – давние советские корни, и это предпочтение сохраняется практически во всех республиках бывшего СССР. Для меня очевидно и другое: сам Валентин Елизарьев много сделал для того, чтобы мы больше любили балет. Его спектакли всегда становились событием культурной жизни, на них всегда были аншлаги. Заполненный до краев зал на премьере «Лебединого озера» еще одно тому доказательство. И хороший знак: зрители возвращаются в театр. Я ходила на репетиции, и признаю: со зрителями все иначе. Вот идет спектакль – те же артисты, те же декорации, костюмы и музыка, но без зрителей теряется смысл. Потому что энергия всех этих людей – нас с вами, сидящих в ожидании чуда, –  передается артистам, и они действительно творят чудеса. Что помогло Олегу Еромкину танцевать с травмой? Дыхание зала.

– Как полный зал влияет на артиста? – спрашиваю у Валентина Елизарьева.

– Очень, – и после паузы еще раз: – Очень. Когда артисты видят, что зрителей мало, работается не в том настроении. А вот когда зрителей много, публика сопереживающая, артисты работают совсем с другим настроением.

– Пандемия стала для театра испытанием?

– Да, мы дважды останавливались, когда пошло массовое заражение. К сожалению, у нас умер один человек в технических цехах. Сейчас я не знаю ни одного больного в театре. Все работают без масок. Публика сидит без масок. Никакую эпидемию мы не чувствуем, мы просто работаем. Вы знаете, очень легко выйти из ритма и очень трудно в него войти. Вот мы два раза выходили, и это было очень тяжело. Артисты приходят не в форме, расслабленные, не настроенные на работу, опасающиеся за свою жизнь. И балетные, и оперные, и хор репетировали в масках. Как можно петь в маске? Или дышать? Люди задыхаются просто.

– И посещаемость упала.

– Конечно. То же самое: легко оборвать ниточку связи со зрителем. Оборвать легко, очень трудно потом опять войти в этот ритм, чтобы люди поверили, что они в театре не заразятся и так далее.

Сейчас Валентин Елизарьев и театр переводят дух после премьеры и готовятся к фестивалю «Балетное лето в Большом». Говорить о подробностях маэстро пока не хочет: многое зависит от открытых или закрытых границ, необходимости проходить карантин и других факторов, не связанных с балетом: «Я верю в чудо. Нам очень хочется, чтобы все вошло в нормальный ритм, чтобы у нас были великолепные гастролеры, но это не так просто».

Пожелаем удачи – Валентину Елизарьеву, театру и всем нам. И будем верить в чудо вместе.

Такатоши Мачияма тоже представитель петербургской школы балета. Мизансцены на поклонах он придумал сам.

 

Фотографии: Павел Сущёнок, Александр Горбаш 

Опубликовано в газете «СБ. Беларусь сегодня» (www.sb.by)