Любимой книгой моего первого мужа и его лучшего друга были «Похождения бравого солдата Швейка» – некоторые эпизоды они знали наизусть и с удовольствием цитировали. Моя попытка одолеть «Солдата» оказалась не очень успешной – дальше первых двадцати страниц я не продвинулась, наизусть ничего не выучила, и хотя некоторые цитаты запомнила, разговора на эту тему поддержать все-таки не могла. Они отнеслись понимающе: «Женщина… Чтобы понимать «Швейка» нужно быть мужчиной и послужить в армии». Ни то, ни другое – точно не про меня. А они оба из армии тогда только вернулись (с очень разными воспоминаниями и впечатлениями, надо отметить) и, перечитывая «Швейка», с удивлением и восторгом обнаруживали, что автору перипетии армейской службы (замечу – в Советской армии) знакомы лучше чем кому бы то ни было еще. Автору этой замечательной книги и признанному классику чешской литературы Ярославу Гашеку исполнилось на днях 130 лет.

Чувствую, мне нужно сделать вторую попытку и попробовать осилить «Швейка». Хотя бы потому, что Швейк сейчас смотрит на меня отовсюду: из витрин сувенирных магазинов – сделанный из стекла (такие мне больше всего нравятся), фарфора, керамики и любого другого материала, из которого можно сделать приличный сувенир. На улицах чешских городов то и дело попадаются рестораны и пивные (в Чехии это, кстати, исключительно приличное заведение), носящие имя бравого солдата. В Карловых Варах с видом на главную прогулочную улицу Швейк сидит за столиком перед рестораном своего имени и – поверьте – стул рядом с ним никогда не пустует. Клик-клик, то и дело щелкают затворы фотоаппаратов (чехов среди фотографирующихся, кстати, я ни разу не заметила). Швейк – пожалуй, самый узнаваемый (по меньшей мере, среди русскоговорящих) и самый продаваемый брэнд страны. Так можно ли сказать, что Швейк – это «чешское все»?

Один мой знакомый россиянин называет чехов «швейками», и я слышу в его интонации легкое пренебрежение. Которое, понятно, меня – так же, как и чехи, представителя небольшой нации – раздражает ужасно, и мы по этому поводу иногда ведем дискуссии на излишне повышенных тонах (спорщик из меня плохой, я слишком эмоциональна в том, что принимаю близко к сердцу, а споры требуют, скорее, холодной головы). В книгах, написанных о Чехии, говорят, что Швейк – это во многом чешский национальный характер, так что, возможно, знакомый россиянин не так уж не прав в своем утверждении, только бы интонацию изменил…

Поэтому спрашиваю знакомых чехов: как там насчет Швейка и его создателя, писателя Гашека? Да, говорят, классика, в школе изучаем. «Но, знаете, - добавляет Итка, прекрасно говорящая по-русски со времен его изучения в школе (люди старше 35 говорят или хотя бы понимают – в зависимости от того, насколько серьезно подходили к школьном обучению), - мы все же воспринимаем это как историческую литературу. Не в том смысле, что мы историю по этой книге узнаем, а в том, что это часть истории чешской литературы». Драмы Вацлава Гавела об изменениях в сознании, происходящих при жизни в тоталитарном режиме, в сегодняшней Чехии куда актуальнее (потому как совсем недавно все это было), чем похождения бравого вояки, который не хочет воевать за австро-венгерского (и где тут Чехия?) императора Франца-Иосифа.

“Но многое из того, что есть у Швейка, - продолжает Итка, - это действительно чешский характер. У нас хорошее чувство юмора, мы всегда умеем посмеяться – над собой и окружающим миром”. Может быть, столетия жизни в составе большой империи, которая если и обращала на чехов внимание, так только для того, чтобы запретить чешский язык и заставить всех говорить по-немецки, сыграли в этом свою роль? Единственное оружие, которое тебе остается – юмор, доходящий до сарказма, умение посмеяться над собой и надсмеяться над соперником? И, кстати, несмотря на многочисленные запреты, чехи смогли сохранить свой язык в почти первозданной славянскости. Мне так и сказали: хочешь заговорить по-чешски – читай Библию на старославянском. Швейковское чувство юмора спасает, чехи, на мой взгляд, как и белорусы – не борцы, а люди, способные выживать в любых условиях. В том числе благодаря умению посмеяться над собой.

Итка продолжает со вздохом: «Мы добрые, всегда готовые помочь другу, но при этом завистливые». Я ее успокаиваю: по моим наблюдениям, зависть – национальная особенность далеко не одних чехов. И говорить об этом можно почти бесконечно. Так же, как и о бравом солдате Швейке.

Опубликовано 3.05.2013 в газете «СБ – Беларусь сегодня» (www.sb.by)